Москва – Третий Рим. Так говорят, потому что Российское государство считается правопреемницей Священной Римской империи, потому что православие пошло у нас из Константинополя, из Византии.

Но так случилось, что город Константинополь, который оказался в руках турок в свое время, переименовали в Стамбул.

А Россия в своей истории несколько раз пыталась прибрать к рукам этот важный во многих смыслах населенный пункт.

Даже если отодвинуть в сторону соображения, касающиеся религии, традиций, истории, Стамбул остается важным центром. Турция контролирует проливы Босфор и Дарданеллы – а это ворота из Чёрного моря в Средиземное.

Таким образом, Константинополь был резон завоевывать. Как минимум, трижды это планировали сделать. Но всегда что-то мешало. Что именно – об этом я расскажу в статье.

В 1829 году генерал Дибич успешно провел свою армию через Балканы. Создалась ситуация, когда можно было дальше бросить солдат в сторону Константинополя. Однако Николай Первый, поразмыслив, решил этого не делать, считая, что подобное ухудшит отношения с европейскими государствами.

Однако император окончательно не отказался от идеи, которую вынашивал раньше.

Николай почти не сомневался в успехе операции, потому что в 30-х годах 19 века русские уже подобное осуществляли, но только в интересах Турции. Тогда русские солдаты помогали Османской империи бороться с египетским правителем Мохаммедом-Али.

Николай рассчитывал, что операцию можно повторить, но теперь уже, чтобы разбить Турцию.

Планировалось, что на берег Босфора высадятся 16 тыс. наших солдат при поддержке двух сотен казаков и 32 орудий.

Теперь это выглядит смешным. Но в 50-х годах 19 века такого количества орудий вполне бы хватило. Как и казаков. Тем более – пехотинцев.

Что помешало? Императора от операции отговорили дипломаты. Опять.

Это ни к чему хорошему не привело. Перед Турцией растворилась в воздухе огромнейшая угроза. Англия и Франция, которые ещё до этого решили вместе действовать против России, получили передышку, собрались силами.

Нет большого смысла рассматривать альтернативные сценарии. Только, если ради интереса. Но, как видится, Николай тогда принял неправильное решение.

В 1878 году русская армия под командованием генералов Скобелева и Гурко давила турецкие войска. Практически дошла до столицы Османской империи. У турок не было сил обороняться.

И вот тогда, кажется, был один из лучших моментов для того, чтобы повести войска на Константинополь. Силы были, ситуация на полях сражений позволяла. Впрочем…

Вмешался Лондон, который не столько переживал за судьбу Турции, сколько не мог допустить, чтобы Россия захватила Константинополь, окрепла, стала ещё более мощной.

На подмогу туркам послали эскадру из шести броненосцев под командованием генерала Горнби.

Впрочем, русские солдаты вполне могли противостоять англичанам. Дело в том, что у Горнби не было десанта. То есть, если бы наши обосновались на берегах турецких проливов, установили бы артиллерийские орудия и поставили бы минные заграждения, то у британцев ничего бы не вышло. Шесть броненосцев пошли бы ко дну.

Почему не сделали? Существовала ещё одна угроза. Австрийская армия могла бы вступить в сражение. Но никто тогда, сейчас – тем более, не мог ответить: сделают ли это австрийцы?

В общем, наши полководцы в очередной раз подстраховались. Не стали рисковать.

Как видится теперь, были все шансы захватить Константинополь. Но что теперь рассуждать?!

В 1897 году император подготовил документы о высадке десанта на берегах турецких проливов. Черноморский флот тогда был очень силен. Россия имела в распоряжении несколько броненосцев, можно сказать, опережавших время – частично.

Николай собрал для десанта 34 тыс. солдат. И более 100 орудий можно было установить на турецком берегу. Однако кое-что пошло не так.

Дело в том, что сигналом к началу операции должна была стать телеграмма от русского посла в Турции Нелидова.

Дипломат мешкал. А потом и вовсе сообщил, что подходящего момента не наступит.

От проведения операции отказались.

В годы Первой мировой Россия в очередной раз готовилась взять Константинополь. Тем более, что, наконец-то Франция и Англия не возражали. Однако, когда момент настал, у нашей Империи уже не было ни сил, ни средств. Дело шло к Революции.