В связи с некоторыми размышлениями об истории создания Содружества Независимых Государств (СНГ) напомнило о себе эссе Солженицына Александра Исаевича под притязательным наименованием "Как нам обустроить Россию?". Впрочем, в 1990 году в большинстве источников название было дано без вопросительного знака. Видимо, привыкли, что в диссидентстве писатель и публицист взял на себя роль пророчествуюшего.

Как вообще Александр Исаевич попал в "русские националисты"? В начале 1960-х писатель Солженицын становится известным именно как писатель благодаря своим стилистическим находкам —"Один день Ивана Денисовича" и "Матрёнин двор". Второе произведение можно с некоторой натяжкой считать предтечей литературно-патриотического течения деревенщиков. Хотя патриотичность "Матрёнинова двора" весьма сомнительна, но можно было бы допустить, что именно вот такое отображение послевоенной действительности писателем было актом его любви к Родине во всех проявлениях её красоты или уродства. В любом случае, данный опыт Александр Солженицын больше не повторял. Самая нашумевшая книга "Архипелаг ГУЛАГ" его как русского националиста никак не характеризует. Эпопея "Красное колесо", пожалуй, ещё как-то работала на имидж русского национал-патриота, но лишь до появления куда более ярких публикаций, например, тоже эмигранта, но второй ещё волны Григория Климова без малейшего пиетета к Сталину И. В., но и без вешания на него почти всех собак. Зато публицистика стала тем жанром, в котором Солженицын А. И. смог реализовать свой стиль пророчествующего среди невежественных выпускников "лучшей в мире системы образования".

Когда появляется тезис о "новейшей русской истории", у диссидентов, которые в массе своей оставались марксистами, в крайнем случае либералами, но всё равно западниками никак не традиционалистского толка, появился повод записать Александра Исаевича в "русские националисты" к его собственному удовольствию. Ну, и участие в совместных самиздатовских сборниках статей таких видных русских национал-патриотов как Игорь Шафаревич усилило желаемый эффект.

Поэтому уже в постсоветском медиа-пространстве удавалось доверчивой публике Солженицына А. И. как едва ли одного из вождей русского национализма. На такую почву и легла его статья или эссе "Как нам обустроить Россию? Посильные соображения".

Очень пафосно, и если не вчитываться, то пронимает. Кричать на весь мир как всё в России плохо и все в России плохи — это с петровских времён главное качество псевдо русской интеллигенции, от которой показушно дистанцировался, но к которой всем сердцем принадлежал Солженицын А. И. К тому же обстановка в стране тогда вполне оправдывала любой истошный крик — сентябрь 1990 года: коллапс в экономике, растущие как грибы кооперативы не могут всё равно побороть дефицит всго и вся, по окраинам страны самая настоящая гражданская война, лидер великой страны выпрашивает гуманитарную помощь под одностороннее разоружение, РСФСР объявила о своём государственном суверенитете и если бы не "ядерный чемоданчик" и не остатки золотого запаса, на Советском Союзе уже можно было бы поставить крест.

Пожалуй, из цитат можно сделать ещё один вывод, почему праздно болтавшая интеллигенция причисла этого писателя-обличителя к русским националистам: из-за его стремления мимикрировать под народную речь. Этатое диссидентское а-ля рюс. Вопрос с Казахстаном, эта республика, судя по всему, в список не попала.

Потому безболезненный уход Казахстана публицистом предполагался в одном варианте — если отделится от всей Казахской ССР узкая полоска на юге. На месте же Советского Союза должно было возникнуть новое объединение.

Казалось бы вполне разумное предложение — избавиться от затратных окраин в виде союзных республик. Но к сентябрю 1990 года это юридически уже произошло. Тут провидец Солженицын А. И. опоздал: 12 июня принята Декларация о государственном суверенитете РСФСР, повторение ситуации с паразитированием "братских республик" в той же форме юридически было невозможно.

Под разговоры о духовности напрашивается несколько иная трактовка — "ясность духа" звучит впечатляюще, но и на момент публикации эссе РСФСР, и сейчас РФ — это по факту многонациональные империи. Потому и был тогда, и есть сейчас соблазн пытаться сотворить с Российской Федерацией то же, что и с Советским Союзом. "Анализ ситуации" от Солженицына А. И. больше напоминает истеричную большевистскую риторику, пусть даже и аргументы его искренние (предположим!). Хотя это скорее всего не понравится почитателям Льва Толстого, но концепция Александра Солженицына — это та же толстовщина, только чуть дальше от толстовской патологии. Этакая толстовщина-лайт. Ну и Александр Исаевич чаще пытался говорить о любви к России, старательно выковеркивая русский язык в псевдо народном стиле. А Лев Николаевич порой не стеснялся говорить о своей к ней ненависти совершенно откровенно.

Наивное невежество Александра Исаевича поражает порой не меньше, чем бредни Льва Николаевича. Не зря и сам Александр Солженицын пользовался эстетикой Льва Толстого, и объявлял себя его наиболее последовательным почитателем.

Лишний камень в сопоставление двух бородатых "гигантов мысли" —разглагольствование о земле и труде земледельца.

Для чего-то же дано земле — чудесное, благословенное свойство

Вообще, появление таких персонажей как Солженицын А. И. напоминает сюжет из сюрреалистического романа Виктора Пелевина и одноимённого фильма "Generation П" в связи с описанными там экспериментами по формулированию "русской идеи" сомнительными персонажами мира рекламы и пропаганды, чтобы охватить, так сказать, весь спектр.

Солженицын — это кумир, которого стремительно вознесли и так же стремительно сбросили, причём практически одни и те же люди.

Традиционное: заходите, читайте, смотрите, ставьте like, если понравилось, делитесь ссылкой в соц. сетях, ну и подписывайтесь на канал.